Ваши бутерброды! Надеюсь, буженина еще не позеленела от старости, и семга не почернела от горя? Уважаемый! Давайте так! Вы организуете нам нормальный… я подчеркиваю — нормальный перекус! И Ваши чаевые Вас приятно удивят! — «Вот еще… приходится тут выпендриваться! Перед Кирой неудобно!».

— Пить что будете? Или… только чай? — продолжил официант, похоже не поверивший в «приятные» чаевые.

— Кир! Не знаю как ты, а я бы, после такой прогулки, по такой погоде, коньячку бы выпил. Полезно для здоровья, говорят. Ты — как доктор, что порекомендуешь?

Кира фыркнула, приняла серьезный вид и кивнула:

— Да! После такой слякоти, рюмка коньяка — не спиртное, а лекарство!

— Вот видите, уважаемый! Медицина, в лице столь красивого доктора, рекомендует! Какой коньяк у Вас в наличие?

Противный тип, который уже стал надоедать своим снобизмом, пожевал губами и начал перечисление:

— «Кавэвэка», «Арарат»…

— Достаточно! Первого довольно! Кир ты — сколько примешь, как лекарство? — повернулся Иван к подруге.

Кира манерно задумалась, потом — не выдержав, фыркнула, и потерев нос, протянула:

— Ну-у-у… думаю граммов пятьдесят…

— Вот что я скажу, — махнул рукой Косов, — несите бутылку!

Официант коротко кивнул и отправился в недра заведения.

— Вань, ты сдурел, что ли? Куда нам бутылка-то? Мы же… в ателье шли! Или решил не ходить и гулять… на всю Ивановскую?

— Да нет… У меня фляжка с собой. Почти пустая. А там тоже — «кавэвэка». Что не выпьем — вылью во фляжку!

— Ты что — фляжку с коньяком с собой носишь? Ты еще и алкоголик, что ли? — уставилась на него девушка, — что еще я о тебе не знаю?

— Нет, красавица! Я не алкоголик. Просто бывает — нужно! Мне или другим. Вот и ношу. Да ты же сама тогда, на кроссе, зимой, из этой фляжки пила! Ты что не помнишь, что ли?

Кира засмеялась:

— Да все я помню! Просто мне нравится тебя вот так… доводить. У тебя вид такой… искренне возмущенный! А еще… кроме фляжки, я помню, что кто-то ко мне ночью, в шалаше, прижимался и даже руки распускал!

— Да? Может быть… Я когда сплю — плохо себя контролирую. И как — тебе было приятно, или нет?

— А вот не скажу! — показала розовый язычок вредина.

— Ну тогда… тогда я тебе открою еще один секрет этой фляжки! Она мне помогает… подпаивать красивых девушек, и овладевать ими… по-всякому!

— Да-а-а? Ты — страшный человек, Косов! Страшный! Я не буду с тобой пить! — веселилась Кира.

— Вообще не будешь? Даже пятьдесят граммов? — удивился Иван.

— Пятьдесят граммов — это не пить! Это — лечиться. Ну… или профилактировать простудные заболевания! — ткнула пальцем ему в грудь девушка.

— Ага! Вот теперь все ясно!

Им принесли бутерброды, которые Косов осмотрел, а свои — даже демонстративно обнюхал. На предмет свежести! Кивнул головой официанту — «сойдет!», и протянул ему «пятидесятку».

— Хватит? — приподнял бровь.

— Вполне! Благодарю! — уже более душевно ответил тот и удалился.

— Ну… видит Бог — не пьем, а лечимся! — чокнулся с девушкой Косов.

Закусили.

— По второй? — поинтересовался у Киры.

— Так мы же — лечимся! Как по второй-то? — засмеялась она.

— Ну так… это курс лечения такой — первая, потом — вторая, ну и третья — заключительная!

— Еще и третья? — веселилась Кира.

— Не по-русски как-то — на двух останавливаться! Мы же — русские люди? — наклонился Иван к девушке, глядя в глаза.

— Русские, русские… только вот почему-то мне не дает покоя мысль… что это уже начался процесс «подпаивания»!

— Нет… тут могу тебя успокоить! Место не то! Как-то в ресторане подпаивать еще можно, а вот — овладевать… почему-то считается неприличным!

— И ты не знаешь — почему это считается неприличным? — смеялась Кира.

Косов пожал плечами:

— Не… не знаю. Предрассудки какие-то… давние обычаи предков. Ерунда какая-то в общем. Но все следуют ей, ретрограды и консерваторы!

— Действительно — как жить молодым и передовым, отринувшим все старое и замшелое! — смеялась глазами Кира.

— Только держа себя в ежовым рукавицах! Превозмогая… в общем!

Как же здорово было с нею гулять, даже по такой никчемушной погоде! Легкий хмель в голове, настроение — вот-вот и взлетишь в это хмурое и неприветливое небо, сыпящее мелкой взвесью. Хоть ветер прекратился! И рядом — сияющие, чуть хмельные глаза Киры, ее улыбка, румянец, видимый даже через смуглую кожу… Он что-то «молол», «молол», не закрывая рта, а она смеялась и даже хохотала, чуть нагибаясь, прикрывая лицо ладошкой и иногда смущаясь встречных прохожих.

— Вань! Ну прекращай уже! Я уже смеяться не могу… Правда… у меня уже живот болеть начал. Ну, в смысле — мышцы пресса, если точнее и по-спортивному!

«Как же хочется ее поцеловать! Ох как хочется!»

Они подошли к ателье.

— А ты правда определился с тем, что тебе нужно! — засомневалась в его здравости девушка.

Он, продолжая улыбаться, достал из кармана и подал ей листок с перечнем необходимых ему вещей и аксессуаров.

— Ты посмотри какой продуманный молодой человек! — она покосилась на него с удивлением, — А вот… одежда тебе зачем? Вы же там все время в форме будете ходить.

— Ну… может и не сразу, не в первые месяцы, но будут же нас выпускать в увольнение…

— И что? Курсанты же и в увольнение в форме ходят.

— Ага… в форме. Там же, наверняка, как и здесь — в центре патрулей, как блох на барбоске. Это не увольнение, а черт-те что получается! Больше времени уйдет на показ патрулям увольнительной, чем на само увольнение.

Кира задумалась и погрустнела.

— Ты чего, Кир?

— Да я вот подумала… Увольнение, гражданская одежда… Там же и девушки будут. Ну… появятся. Точно!

«Ой, дурак! Вот же где дурак-то!».

— Ты не о том думаешь, красавица! — убежденно заявил Косов.

— Да-а-а? А о чем же я должна думать? — чуть скривив губки протянула она.

— Ну вот смотри… После первого курса у курсантов точно есть отпуск. И куда мне ехать, если не сюда? А в чем мне с тобой гулять, если у меня «гражданки» не будет?

— Да? А сейчас на тебе — что? Не одежда? — все еще не верила Кира.

— Ай-яй-яй, девушка! Ну где твоя внимательность, а? Эту одежду я покупал еще год назад. Мало того, что она довольно потрепалась, так я же с нее и вырос… немного! По крайней мере, в плечах она мне точно жмет. Да и по росту… тоже чуток бы подлиннее.

Кира явно повеселела, внимательно оглядела его и кивнула головой:

— Да, сейчас заметила… Как-то раньше не обращала внимания. А ты что же… как